​

Под влиянием идей Зигмунда Фрейда, Виктор Эмиль Франкл принял решение стать психиатром, еще обучаясь в средней школе. Вдохновленный одним из одноклассников, который отметил, что у Франкла есть дар помогать другим, Франкл стал видеть, что он действительно имеет талант не только в диагностике психологических проблем, но и в обнаружении того, что мотивирует людей. Все, что мы сделали, что сотворили, что узнали и пережили, все скрывается в прошлом, и никто не в силах истребить это...». 

В подростковом возрасте Франкл был очарован философией, экспериментальной психологией, психоанализом. Для того, чтобы дополнить свое образование, полученное в средней школе, он посещал образовательные классы для взрослых, а вскоре начал переписку с Фрейдом, которая в итоге привела к тому, что рукопись Франкла была опубликована в Международном журнале Психоанализа.

Первая статья Франкла, описывая отрицания и утверждения, носила откровенно редукционный характер. Речь в ней шла о том, что человек, утверждая что-то, совершает жевательные движения. Намного позже сам Франкл приводил своим ученикам эту статью в качестве примера того, как можно быть в восторге даже от плохих идей. Он сам в юные годы восторгался своим открытием и даже решился отправить письмом проект этой статьи Зигмунду Фрейду. Довольный этим материалом, Фрейд предложил опубликовать статью в международном журнале. 

Однако, осознавая догматические аспекты теории Фрейда, Виктор Франкл не слишком долго ее придерживался. Вместе с Франклом это понимали и многие другие исследователи, не согласные с описанием человека и методов его лечения как закрытой системы.

 Виктор Франкл был увлеченным и энергичным человеком. В 21 год он начал издавать газету, и так как в это время он придерживался идеологии А. Адлера, ученика З. Фрейда, отошедшего от психоаналитического учения, то эта газета оказалась в духе идей Адлера. Целью этой газеты стало распространение идеологии Адлера, утверждавшего, что человек — существо социальное, и метафорически замечавшего, что у человека есть две руки не только для себя, но и для того, чтобы протягивать их другим. Это издание выходило один раз в месяц и освещало самые различные вопросы. Например, в газете приводились данные исследования уволенных рабочих, живших в одном из городских кварталов. Исследовалось то, как менялась их психология, как менялись они сами с того момента, как потеряли работу. Кроме того, будучи психиатром, Виктор Франкл в это время активно занимался психологическим консультированием молодежи.

 Франкл был пионером в разработке медикаментов, подавляющих страхи. Один из них использовался в лечении паранойи и шизофрении; и была доказана его эффективность для снятия мускульного напряжения. Именно по этой причине его и стали применять как средство, воздействующее на центральную нервную систему. 

Говоря о том, кто еще оказал влияние на Франкла в его становлении как ученого и практика, следует отметить также Освальда Шварца и Рудольфа Аллерса. Позднее — Макса Шелера. 

Одна из центральных работ по логотерапии появилась в 1939 году. Работа называлась «Психология и психотерапия», и речь в ней шла о том, как сосуществуют эти два подхода и какое влияние они оказывают на человека. 

Когда Франклу было всего 16 лет, он принял участие в семинаре по философии для взрослых. Ведущий, увидев одаренность молодого человека, пригласил его для проведения одной из лекций, на которой Виктор Франкл сказал аудитории, что «люди сами должны отвечать на вопросы, которые жизнь задает им, и ответить на эти вопросы можно лишь, будучи ответственными по отношению к своей жизни». Это утверждение и вера в него стало основной идей жизни Франкла и основой его профессиональной идентичности.

Франкл основал в Вене первую программу для работы с трудными подростками, которая явилась его первым опытом консультирования.

И с 1930 по 1937гг. Виктор Франкл работал психиатром в венской университетской клинике, где его пациентами были в основном суицидальные пациенты. Он искал возможность помочь им в обнаружении того, что наполнило бы их жизнь смыслом перед лицом их депрессии. До войны Франкл приобрел большой опыт работы в психиатрической больнице Штайнхоф, где он отвечал за «павильон для женщин-самоубийц». В течение четырехлетнего периода (1933–1937) он лечил не менее 3000 пациентов в год. До 1939 года он был главой департамента неврологии в госпитале Rothschild, единственном еврейском госпитале в г. Вене.

 В декабре 1941 г., Франкл сделал еще одну удивительную вещь для тех времен — он женился на медсестре из другого отделения его больницы, Тилли, и это была последняя еврейская свадьба в Вене в этот период.

Именно благодаря работе в госпитале Rothschild Франкл и его семья получили защиту от депортации в первые годы второй мировой войны. Госпиталь бы закрыт национал-социалистическим правительством и Франкл понимал, что его положение становится рискованным.

В 1942 году он получил визу США, позволяющую ему эмигрировать в Америку, но он принял решение остаться со своими стареющими родителями в родном городе Вена несмотря на то, что отъезд из Австрии позволил бы ему закончить книгу по логотерапии. Франкл и его семья были арестованы в 1942 году и депортированы в нацистские лагеря. Единственное, что он взял с собой, — рукопись книги, зашитую в подкладку пальто, в надежде как-то ее сохранить. Последующие три года Виктор Франкл провел в таких концентрационных лагерях, как Терезиенштадт, Аушвиц-Биркенау, Кауферинг, Дахау. Став заключенным, Франкл сам внезапно столкнулся с необходимостью оценить, имеет ли все еще его жизнь смысл. Выживание Франкла в концлагерях стало возможным в результате его стремления к жизни, инстинкта самосохранения, а также актов проявления человеческого достоинства и дальновидности. Хотя, конечно же, многое зависело от тех обстоятельств, в которых он оказывался: лагерей, в которые он был заключен, прихотей охранников в этих лагерях, окружения и т.д. Однако для того, чтобы преодолеть депривацию и деградацию в концлагере, нужно было нечто большее.

Для Франкла имели значение такие уникальные человеческие способности, как врожденный оптимизм, юмор, способность психологически дистанцироваться, внутренняя свобода, способность принимать решения даже в отношении самоубийства. Он увидел необходимость в том, чтобы жить для будущего, и Франкл черпал силы для этого из мыслей о любви к своей жене и из страстного желания окончить свою книгу по логотерапии. Он также находил смысл даже в мельком увиденной красоте природы. Что более важно, Франкл понял, что вне зависимости от происходящего в жизни, он сохраняет свободу для выбора, как отвечать своему страданию. "Судьба — это основной способ проверки человеческой свободы" -писал Виктор Франкл. Даже перед лицом потерь и упадка духа оптимизм Франкла и его вера в жизнь вели его к убеждению, что вера, надежда и позитивная энергия могут превратить вызовы, с которым сталкивается человек, в его триумф.

«Упрямство духа» -собственная формула Виктора Франкла — это способность человека не поддаваться, не ломаться под ударами, обрушивающимися на тело и душу. После освобождения из лагеря Дахау, где Франкл чуть было не умер от тифа, он обнаружил, что остался один.

В свой первый день возвращения в Вену в августе 1945г, Франкл узнал, что его жена Тилли умерла от болезни в лагере Берген-Бельзен, а его родители и брат погибли в нацистских лагерях. Преодолев свои переживания, потери и неизбежную депрессию, Франкл принял решение остаться в Вене, чтобы продолжить свою карьеру психиатра. Для того времени подобное решение явилось достаточно необычным выбором, так как многие другие, особенно еврейские психоаналитики и психиатры, предпочли эмигрировать в другие страны.

 На это решение, вероятно, повлияли несколько факторов. Во-первых, Франкл чувствовал свою глубокую связь с Веной, особенно с пациентами, теми, кто особо нуждался в его помощи в трудный послевоенный период. А во-вторых, он больше верил в прощение, нежели в месть. Франкл как- то отметил: «Я знаю за собой не так уж много добрых качеств, и одно из них — быть может, единственное — заключается в умении помнить сделанное мне добро, забывая дурное». В особенности Франкл не признавал идею коллективной вины. Он мог принять, что его венские коллеги и соседи, возможно, участвовали в его обвинении, и не осуждал их за их слабость в присоединении к режиму. Наоборот, он был глубоко привержен идее, что даже нацистский преступник или кажущийся безнадежным безумец имеет потенциал и возможность выйти за пределы зла посредством того, что в какой-то момент он сделает ответственный выбор.

Франкл активно включился в работу. В 1946 году он воссоздал и провел ревизию своей книги, которая была уничтожена во время его депортации, эта книга называлась «Доктор и Душа», и в том же году, всего за 9 дней он написал книгу «Человек в поисках смысла». Книга впервые была опубликована в этом же году на немецком языке, только тогда она называлась «Опыт психолога в концентрационном лагере». Позднее книга получила иное название - «Сказать жизни: «Да!» несмотря на обстоятельства». Свое современное название, «Человек в поисках смысла», книга получила при ее издании на английском языке через 13 лет после первого издания.

Два года спустя Виктор Эмиль Франкл женился на Элеоноре Швиндт, которая, также как и его первая жена, была медицинской сестрой. Элли, в отличие от Тилли, была католичкой.

«Тепло- которое сопутствует свету… Элли дополняет меня не только количественно, но и качественно, - там, где я работаю головой, она работает сердцем…»- писал Виктор Франкл о своей супруге.

Элеонора Франкл вспоминает: «Это была удивительная жизнь, но это жизнь не была легкой. Были постоянные путешествия по миру. И то, что я видела – это то, как меняются люди, поговорив с Виктором, и это было удивительным. Я наблюдала как люди, с депрессией приходят к Виктору, а через час, проведенный в его кабинете, они выходят совершенно другими людьми. И это был дар… И что я узнала позднее, это то, что он не брал денег. Один раз, или может быть два я спрашивала его – «почему ты так поступаешь»? И вы знаете, какой был его ответ...? «Элли, я не заслужил бы того, чтобы выжить в концентрационном лагере, если бы я стал врачом, который ориентирован лишь на то, чтобы зарабатывать деньги» И поверьте мне, с того момента я любила его еще больше.»

...Франкл был особенной личностью, он интересовался содержанием жизни. Он мало говорил и думал о себе, а больше интересовался теми, кто находится в нужде и отчаянии. В первую очередь думал, что можно дать им, и давал им самое дорогое - собственное свидетельство о том, как отвечать жизни. Всей своей жизнью, каждым поступком в ней он учил других находить и реализовывать свое.

В качестве примера можно вспомнить случай, когда однажды поздно ночью в квартире Виктора Франкла раздался телефонный звонок. Франкл взял трубку, и женщина на другом конце провода рассказала о том, что она решила покончить жизнь самоубийством. Франкл говорил с ней 40 минут, он искал многие аргументы для того, чтобы она увидела ценность в своей жизни и возможности для нахождения смысла в ней, и в конце концов, она пообещала прийти завтра в поликлинику на прием к Франклу. На приеме на следующий день она заявила: "Все, что Вы говорили мне и Ваши убеждения меня не впечатлили, но то, что Вы 40 минут потратили на незнакомую Вам женщину —, это произвело на меня

впечатление. И я решила, что, если в мире еще есть такие люди, я еще поживу в нем!" Говорят наши поступки...

 

Франкла характеризовала способность принимать людей вне зависимости от их религиозных убеждений. Его глубокая приверженность уникальности и достоинству каждого человека может быть также проиллюстрирована его признанием и восхищением Зигмундом Фрейдом и Альфредом Адлером, несмотря на то, что они имели расхождения в своих философских и психологических теориях. Франкл особенно ценил личные отношения с Мартином Хайдеггером, когда-то поддерживающим нацистские идеи; Карлом Ясперсом, адвокатом коллективной вины; Габриель Марсель, католическим философом и писателем. Как психиатр, Франкл избегал прямого упоминания о своей личной принадлежности к религии. Он очень любил говорить, что цель психиатрии – это излечение души, и оставлял религии задачи по ее спасению.

 

Еще в 60-х годах Франкл узнал, что у него начались дегенеративные процессы в глазах. Поставив этот диагноз, врач предрекал ему скорую потерю зрения. Франкл мечтал остаться зрячим до тех пор, пока его дочь не выйдет замуж. С сомнением доктор уклонялся от утвердительного ответа. Позже Франкл опять торговался: «Знаете, а может быть, я все-таки останусь зрячим до того момента, как стану дедушкой?» «Может быть», — говорил доктор. В любом случае, до правнучки он дожил. И какой-то процент зрения у него сохранился.

Последние два года жизни Франкла были особенными. Процессы деградации зрения прогрессировали. В тот момент, когда он смотрел телевизор, зрение как будто бы отключилось. Какой-то сегмент, который реагировал на свет, у него еще оставался, но этого остающегося зрения было недостаточно, чтобы читать. «Начиная с этого момента, — говорит его жена Элли, — я была его глазами».

Несмотря на потерю зрения, он был невероятно активен. В Гамбурге проходил конгресс «Эволюция психотерапии». Более тысячи человек участвовали в этом конгрессе, и он прочитал там великолепный доклад. Среди присутствующих было много его давних коллег, с которыми он очень давно не виделся. И он узнавал каждого из них не только по голосу, но и по манере двигаться, по походке. Он не особо-то и признавался, что у него проблемы со зрением, не хотел, чтобы это стало достоянием публики. А ведь он был слеп на 80%.

​

Архив Виктора Франкла насчитывает большой объем материалов, которые еще только изучаются, и это представляет определенную трудность: Франкл в молодости изучал стенографию и впоследствии разработал свой собственный способ письма, включающий в том числе и элементы стенографии, и расшифровывать эти записи вкупе со сложным почерком — очень непростая задача.Разбирая архив, исследователи видят, что Франкл все свои записи комплектовал в хронологическом порядке и помещал в папки, при этом в папках вперемешку были как малозначимые счета на оплату чистки ковров, так и бесценные письма от Мартина Хайдеггера, но все в строго хронологическом порядке. На одной из фотографий Франкла и Хайдеггера сделана надпись рукой Франкла: «Былое уходит, настоящее приходит». Это имело отношение к сложной ситуации, когда Франклу ставили в претензию, что он, бывший узник концлагеря, еврей, дружил с Хайдеггером, чье прошлое считалось отнюдь не безупречным: он был членом НСДАПи, входя в руководство университета, открыто способствовал вытеснению преподавателей-евреев из кадрового состава. И Франкл, понимая и принимая раскаяние Хайдеггера, мог видеть в нем не столько пособника нацистов, сколько великого ученого, принявшего на себя вину за содеянное, а значит, способного быть больше, чем только оступившимся человеком.

В архиве есть много подтверждений удивительным историям о Викторе Франкле. В одной из таких историй рассказывается, что мэр Хьюстона, города в Техасе, передал Франклу символические ключи от города. Есть история о том, как он общался с осужденными на смертную казнь в Санктньемонте. 

 

Всей своей жизнью он подавал пример того, что человек должен не просто функционировать, а еще и понимать, для чего это все нужно, к чему можно применить свои умения, навыки и свойства. «Франкл пишет, как человек, живущий так, как он пишет»- все эти особенности говорят о Викторе Франкле не только как об ученом, но и как о человеке, вся жизнь которого была практикой логотерапии. 

 

Актуальность идей Виктора Франкла определяется уникальной встречей масштабной личности с обстоятельствами места, времени и образа действия, которые придали этим идеям столь громкий резонанс.

 

 Виктор Эмиль Франкл оставался главой департамента неврологии в венской поликлинической больнице 25 лет и написал 39 книг, переведённых на 50 языков для профессионалов и широкой аудитории. Он проводил много лекций в Европе, Америке, Австралии, Азии, Африке, занимал должность профессора в Гарварде, Стэнфорде, университете Питсбурга, был выдающимся профессором логотерапии в международном университете в Сан Диего (Америка). Франкл проводил много встреч с политиками, с такими мировыми лидерами, как Папа Павел VI философами, студентами, учителями и бесчисленным количеством тех, кто прочел его книги и был ими вдохновлен. Даже в свои 90 лет Франкл продолжал встречаться с большим количеством посетителей со всего мира и отвечать на письма, которые приходили к нему сотнями каждую неделю. 29 университетов присудили ему почетные звания, а американская психиатрическая ассоциация удостоила его премии Оскара Пфистера (премия Оскара Пфистер психиатрической ассоциацией (АРА) и присуждается людям, которые внесли значительный вклад в развитие диалога, касающегося религии, духовности и психиатрии).

 

Заслугой Виктора Эмиля Франкла является основание логотерапии как психотерапевтического направления, которое использует экзистенциальный анализ, чтобы помочь пациентам в разрешении их эмоциональных конфликтов. Он призывал психотерапевтов взглянуть на пациента шире, чем его прошлое или настоящее, и помочь пациенту увидеть и выбрать свое будущее через те ответственные решения, которые он принимает. Несколько поколений психотерапевтов были вдохновлены гуманистическими взглядами Франкла и его способностью видеть суть, что обнаруживалось в его провоцирующих лекциях и в его произведениях, однако особую роль при этом играла его притягательная личность. Франкл поощрял других использовать логотерапию и экзистенциальный анализ в креативной форме, и не делать из этого доктрину. Он особенно отмечал, что психотерапевты должны уделять внимание конкретным потребностям и особенностям пациентов, а не экстраполировать на них имеющиеся теории и техники.

 

 Спустя десятилетия после первой публикации «Человека в поисках смысла», жизнеутверждающее видение Виктора Франкла помогает справляться с трудностями миллионам людей по всему миру. Амазон-причислил эту книгу, как одну из 100 книг обязательных к прочтению за жизнь.

 

 Несмотря на свою занятость, Франкл находил время, чтобы брать уроки по управлению самолетом и совершенствованию своего страстного увлечения скалолазанием. Он шутил, что в отличие от Фрейда и Адлера, которые практиковали «глубинную психологию», он практикует «вершинную психологию», которая делает акцент на будущем человека и на его сознательных решениях и действиях. Его подход в психотерапии ставит в фокус внимания на важность помочь людям достичь новых высот личного смысла через самотрансценденцию. Его целью было побуждение людей к тому, чтобы они осознали свою способность делать выбор для достижения личных целей.

 

Говоря о трагическом оптимизме, Франкл предупреждал: «Мир находится в плохом состоянии и будет становиться хуже до тех пор, пока каждый из нас не сделает то лучшее, что он может сделать.»

 

 Франкл разработал концепцию мотивации, не превзойденную до сегодняшнего дня. Он исходил из того, что изначальный поиск и стремления человека обусловлены “волей к смыслу”, которая глубоко заложена в человеке. Это неистребимая тяга человека открыть, найти, осуществить, исполнить смысл. Для Франкла эта “воля к смыслу” была настолько специфически гуманным феноменом, что он не причислял ее только лишь к наследственности или влиянию воспитания и среды, а определял как выражение человеческой духовности.

Выражаясь с помощью древнегреческих слов: “нус” простирается в поисках “логоса” (человеческая духовность простирается в поисках смысла). Позиция Франкла, таким образом, отличается от других мотивационных теорий, которые расценивают человеческое стремление к счастью, власти, успеху, преимуществу, выгоде и самореализации как изначально движущие силы влечения.

Франкл, конечно, ни в коем случае не отрицал, что подобные движущие силы есть в человеке, но для него они не являлись “изначальными”, а скорее вторичными, путями обхождения, которыми пользуются, когда главный путь блокируется.

Согласно его убеждению, человек, испытавший фрустрацию “воли к смыслу”, жадно хватается за удовольствие, власть и иные удовлетворения психики, чтобы компенсировать неудовлетворенность духа. “Нус”, для которого скрыт “логос”, в своем стремлении простираться дальше, в итоге разворачивается к себе.